Издержки моделирующего сознания состоят в том, что мне нельзя иметь много “хорошо знакомых друзей“.
Моделирующее сознание работает очень простым образом — оно складывает в себя всё, что видит, слышит и чувствует, и, после некоторой переработки и организации, выдаёт мне же обратно. Когда общаешься с хорошо знакомыми людьми, то, что собрано, превращается в удобную, простую (очень хочется сказать „интуитивно понятную“) базу данных по тому или иному человеку.
На деле это — не база данных. Это — совершенно реальные конструкты, которые могут служить для меня всем, чем угодно. Обычно это то, что у меня остаётся в том случае, когда я теряю человека. Тогда та психоматрица, которую я успел скопировать и реконструировать, остаётся со мной в виде „виртуального“ существа. С ним можно говорить, обсуждать какие-то вопросы, которые ты не можешь поднять в разговоре с реальным прототипом или общаться тогда, когда тебе нужен жизненный опыт этого человека. В конце концов, с ним можно просто почувствовать себя в компании.
В обычной жизни этот приём называется „а что бы на твоём месте сделал...“, но мне такой приблизительности мало. Мне нужны собеседники, советчики и консультанты. Я не универсален настолько, насколько мне этого хочется, поэтому я создаю копии тех, кого мне может не хватать.
При реальном общении с самим человеком я впитываю всё, до чего могу дотянуться — всю его жизнь, опыт, увлечения, привычки, знания и заблуждения, принципы — в общем, все законы его реальности. После этого, расставаясь (на час-день-месяц), я всегда могу быть уверен, что этот человек останется со мной, что бы ни случилось. Поэтому я не опасаюсь потерь (что, впрочем, не мешает заботиться о судьбе нужных мне людей) в „классическом“ смысле.
Теперь можно вспомнить „конструкты“ из Гибсона и Шелли. Подумать, перечитать, освежить концепцию. И двинуться дальше по моим словам. Вернее, вернуться к началу, к моей фразе о «том, что мне нельзя иметь много “хорошо знакомых друзей“».
Из-за того, что психомоделирование проще всего производить не на бумаге или в виде подробной документации, а непосредственно воссоздавая внутренний и внешний мир другого человека, то на подобную работу уходят естественные ресурсы сознания. Это неплохо, так как по сравнению со всем остальным виртуальная реконструкция — самый быстрый метод работы, кроме того, моя приверженность к исключительно психотехнологическим решениям играет только на руку.
Но вот больше полудюжины детально проработанных психоматриц в активной памяти не держится (известный лимит „5±2 элемента“), а во внутренней реальности и в общей памяти полностью умещается не больше полутора десятков. Свихнуться сложно, но вот перегрузки и большее время на „восстановление записи“ для каждого из собеседников, большая вероятность перемешивания информации удерживают меня от неосмотрительного расширения круга общения.
Аллюзии:
- Жизни-памяти из сериала „Дюна“ Ф.Херберта
- Криохранилища из „Убика“ Ф.Дика
- Искуственный интеллект из Гибсона
- Консервированное сознание из Шелли
Ссылки почти по теме
- Почему moedusa делится? — рассуждение о возможных мотивах
moedusa, который поделил себя напополам. В исполнении centralasian.
- "По сути дела, куст похож на всё" — собственные множественные личности. Также исполняется centralasian
- У меня есть много личностей, и мне они интересны все.
- Мои личности интересны мне не только сами по себе, но - что, возможно, даже более важно - и тем, как они взаимодействуют между собой - спорят, соглашаются, не соглашаются...
giggly