urbansheep: завтра=сейчас

Не нравится, всё равно и вопреки. Операторская, спецэффекты, сценарий, идея, что угодно — хорошо. Но сам фильм отвратителен. Неприятен со всеми заложенными в него и доведёнными до абсурда пороками. Он не нравится совсем. Требования объективности и восторженные возгласы окружающих заставляют отставить собственную субъективную оценку („фильм о доведённой до абсурда идее психических девиаций в среднестатистическом современном человеке“) в сторону и признать:

Отлично!

Технически. Логистически. Ещё, пожалуй, семиотически и как-нибудь тоже -чески, раз пять.

Но он:

• жестокий
• циничный
• лживый
• лицемерный

И прикрыто это всё чудесными образами и стремлениями, совершенно человеческими и естественными. Настолько естественными, что выглядит это всё вместе исключительно некрасиво. Это, всё же, совсем не моё, и совсем-совсем другое. Всё другое. Уберите меня из этого мира.

Впрочем, я давно знаю, что кроме того, как мне комфортно, бывает и по-другому. Бывает плохо и неприятно, гадко и противно (какие у нас там ещё эпитеты есть? ах, да, гнусно, уродливо, скверно, мерзко, тошнотворно, отвратительно, пакостно — спасибо, дорогой тезаурус). И это всё нужно знать, чтобы понимать, где крайние пределы, где границы восприятия. Что, впрочем, не мешает мне переключать криминальные сюжеты или слащавые рассказки, идущие в прайм-тайм, чуть раньше и чуть позже. Это не мешает мне игнорировать жизненную грязь, однажды с ней ознакомившись и крайне изредка освежая опыт. Изредка.

Изредка.

Вот уж действительно. Почему в прекрасный пасторальный пейзаж с кельтско-эльфийскими эоловыми арфами (или в трогательный нуар с играющим на фоне Radio|Portis|Head) мне обязательно нужно притащить брутальный вездеход, который, конечно, я готов оставить в полукилометре от места пикника, но всё же.

Когда мы совмещали контексты, мы остановились именно на этом. Мне нужна просторная мансарда, открытые окна и „высоко-над-городом“. И небо над головой.

„Обходя владения“ (или, переводя с русского на русский, читая недобавленных френдов), я нашёл у dvv7 ещё один интересный фрагмент про отношения с будущим, который, собственно, приглянулся благодаря первому тезису, созвучному с моей позицией „будущее в моих руках“ и с девизом Jalouse „ЗАВТРА=СЕЙЧАС!“.

• Create your future instead of being surprised by it.
• Futurizing is exciting, frustrating and challenging. The thing is that no one has the right answer.
• ... went up to the top of the mountain, see the vision and come back changed.
• ... capability to grasp the future now.
• It is worthless, it is a waste of time to plan the future. What you had to do is to increase the culture and nurture.

© Case study (London Business School and Templeton College, University of Oxford), перецитировано у dvv7, за что ему спасибо.

... Когда-нибудь я найду баланс между мечтами и достижимым. Скорее всего, впрочем, будет уже поздно.

Да, возможно, я и cuddle bitch, но обычно это ещё неизвестно, „который которого наиграт“ (© Шергин & moedusa) в тех ситуациях, в которых оказываюсь я.

Но я почти никогда не даюсь в качестве intellectual whore, потому что... Я редко рассказываю что-то в качестве сублимации непосредственно сексуального общения. И вообще, как уже много раз говорилось, на вопрос „расскажи мне что-нибудь“ я сразу и нежно отвечаю f.u. (как мы выяснили, это, в моей трактовке, означает flee unhurt, или „фали атседова“, как забавно отметила pale_fire).

Очень просто, IG — это от Intellectual Games. Что-то недосказывается, недоговаривается и недоставлены ссылки. „Поищите в Гугле“, — говорит IG. „Подумайте“, — говорю я. И, разумеется, не всегда я играю честно. Это те редкие случаи, когда я могу позволить себе нечестность.

Отлично, просто отлично. Особенно про outlaw bikers. Мне такие девицы то ли не встречались, то ли не задерживались долго. Пожалуй, как один из таких экземпляров, можно вспомнить незабвенную Валю Сахарову, да. Правда, она сама... простите, дальше это уже было бы п́ошло.

Intellectual whore — это парень, которого девушка использует для общения, и манипулирует для этого его к ней интересом. Или его отсутствием социального опыта и, как следствие, отсутствием более интересных и внимательных собеседников и собеседниц. Наверное, в этом и смысл — я, например, не люблю „ловиться“ на (внешнюю) привлекательность или просто интересность девушки в тех случаях, когда мне ничего не светит. Мне нужна обратная связь: много, интересно, вдохновляюще — только и только тогда девушка остаётся в моей жизни. И тут уже нет речи об использовании — если мне интересна та или иная персона в не-постельном плане, то мне глубоко параллельно, есть ли у меня шансы выиграть в сравнении с крутым-парнем-на-байке. Если я что-то получаю в ответ, и мне этого вполне хватает, то всё вполне справедливо.

Интересны моральные аспекты вопроса, да.

 intellectual_whore
 psychology
 society

Читал на свежую голову nonreturnable, так как вчера ночью тексты „не пошли“. Диалоги о животных заморочили наносным [неценз.], и сказали мне, что их можно не читать. Сегодня вернулся. Кое-где смеялся. Кое-что заинтересовало. Почему смеялся...

Потому что информационная политика и информационные войны — это технология, которая разрабатывается последние тридцать-сорок лет и далеко уже не просто не новость, а естественное и основное средство в арсенале центров идеологического воздействия и контроля. Wag The Dog (при всей его интеллектуальности и, слегка до занудства, правильности) — „голивудский ширпотреб“, упрощённая сказка для тех, кто вообще ничего не знает о теме, ничего не понимает и не видит. Также, как The Game — ещё более упрощённая, но остросюжетная сюжетная раскрутка тех же информационных методов, но уже на уровне коммерческом. Методы всё равно одни и те же, просто вот применение различное.

Никто не засекречивает сами информационные технологии — это ни к чему, и также, как химические реактивы, всё это можно собрать и синтезировать самостоятельно — и понять основной баланс сил в текущем обществе, структуру влияния, отношения сторон и многое другое. Довольно хорошо известно, что, отработав на персональном уровне, а потом проведя несколько „примерочных“ операций на массовой аудитории, группа из двух+трёх человек может устроить миниатюрный информационный взрыв или поддерживать кипение в том или ином контекст-районе (то есть, занять какую-то информационную нишу и в полный рост там действовать, скажем, объективно освещая и при этом негативно программируя материалы о, скажем, тяжелой промышленности СНГ так, что за три-четыре года (жизненный цикл в отрасли) из игры выйдут неугодные инициатору участники. Чем уже ниша, тем меньше сил и больше анализа нужно.).

Информационные войны — давно уже реальность, система и тактико-стратегический аппарат, который применяется на всех уровнях. Противодействовать ему можно либо полным выключением из охватываемой инфо-акциями области (так инициатор добивается того, чего и хотел), либо созданием собственной аналитической группы (идеальный, но дорогой и часто оправданный вариант для компании-игрока), либо развитием привычки критически оценивать ситуацию и пользоваться разносторонними источниками для сопоставления тона и аргументов (идеально для одиночки).

Всё ещё самой большой глупостью является думать „я неподкупен, я объективен, я недоступен для влияния“. Невозможно существовать в обществе и не быть частью чьих-то интересов. Невозможно.

Вы никогда не задумывались, что кроме палиндромов словесных бывают палиндромы музыкальные? То есть, проигранные задом наперёд, они не превращаются в разброд нот и странных схлопывающихся звуков, а остаются, как минимум, узнаваемыми. Я как-то раньше не задумывался об этом, пока не вспомнил историю в журнале „Горизонты техники для детей“, где совершенно новая и необычная мелодия, „созданная“ компьютером, оказалась одной из классических партий, пущенной наобоорот.

C тех пор, когда у меня появляется время на звуковые развлечения, я перекручиваю мелодии из конца в начало и с интересом наблюдаю, как меняется звук, как инвертируется ритм и как по-новому воспринимается тембр. Так, например, оказалось, что Return to innocence Энигмы практически ничего не теряет, кроме классических ударных — голосовые партии не просто узнаваемы, а часто даже совершенно похожи на оригинал. Почитав материалы об этом альбоме, мы так и не поняли, стало ли это итогом музыкальных экспериментов Крету (в первые альбомы Enigma вообще было заложено множество всяких интересных и неожиданных вещей) или всё произошло случайно.

Интересно, что когда слушаешь джангл, возникает ощущение, что ритм-линия идёт нерегулярно и не то, чтобы хаотично, но близко к тому. В атмосферном джангле ещё и мелодия кажется не совпадающей с ритм-линией. Через некоторое время к драм-машине в режиме рассинхронизации привыкаешь и понимаешь, что, на самом деле, свои законы там есть и свои последовательности, хоть и трудно предсказуемые с непривычки, тоже есть.

„Прослушивание наоборот“ же только подтверждает это предположение — развёрнутые на 180°, джангловые „рваные“ ритмы начинают лететь слегка впереди мелодии, которая просто стелется где-то там, под высоковольтными линиями звука драм-генератора, даже близко не дотягивая до его энергичности. То есть, получается, в оригинале мелодия ведёт, и ударные идут вслед за ней, следуя её рисунку, и мелодия, из-за своей слабой насыщенности/сатурированности, подготавливает слушающего к тому, что „всё только начинается“.

Всё же, atmospheric dnb мне гораздо интереснее чистого ударного днб, мне нравится, когда мелодия ведёт... Без мелодии скучно. Хотя, похоже, я просто ищу лёгких путей.

• Эрик Френк Рассел, „Оса“ @ lib.ru

Огромное спасибо sobaker за напоминание о Расселе в контексте информационных войн — „Оса“ является очень хорошей иллюстрацией. Впрочем, Рассела очень рекомендуется прочесть целиком, всё, что им написано.

 public_manipulation
 psycho_war
 info_war

 sci-fi
 eric_frank_russell

• Эрик Френк Рассел, „Оса“ @ lib.ru

 sci-fi
 eric_frank_russell

 phrases
 reframing

 public_manipulation

или „Дальнейшая борьба с рефлексией, которая сегодня будет завершена.“

Самое сложное для меня — это отказаться от ответственности за самого себя, поверить, что я вполне безопасно могу себя чувствовать в руках другого человека. Не столько даже отказаться, сколько передать собственное благополучие в... нет, словосочетание чужие руки здесь совершенно точно не уместно. В другие, в не-свои руки.

Привычка к полной автономности и независимости воспитывает на уровне спинного мозга картину мира как постоянное положение „каждый сам за себя“, и игра в паре оказывается совсем непростой. При этом можно подарить товарищу по игре ощущение того, что он в ответе за вас обоих, и этим согреть его, укутать его доверием, но на деле-то мы знаем, что в случае чего сетовать на то, что „ты меня подставил“ будет бессмысленно. Я никогда не захочу упрекнуть кого-то в подобном проступке. Объяснить спокойно ситуацию — да, упрекать и сожалеть об этом — ни за что. Каждый. Сам. За. Себя. Поэтому если меня подставляют, я сам в этом виноват.

Разумеется, всё это не от хорошей жизни, и такие установки закрепляются уже на „недетских“ уровнях, после многочисленных опытов, проб и ошибок. Практика показывает, что всё равно такой „самостоятельный“ подход эффективнее всего: размноженные полиси для любой сферы личной и профессиональной жизни, сложное разграничение прав доступа к информации и к персоне, не просто единичная лестница, а едва ли не с полдюжины в свою очередь многофакторных и многомерных сит, через которые проходит каждый человек в моей жизни. Это позволяет всегда находить самых лучших, самых подходящих ситуации людей, а значит — и возможность расслабиться здесь и сейчас, но не вообще, так как со сменой контекста начнут действовать другие правила, другие отношения.

Интересно, что в подобные полиси довольно хорошо вписываются классические дружба и любовь, но из-за того, что важных деталей весьма немало, и в обычной дружбе и любви всё кажется чересчур топорным для того, чтобы учесть эти детали, именно классика кажется чересчур упрощённой, примитивной, пожалуй. Поэтому я ищу постоянно „новые горизонты“ и рубежи, именно потому мои отношения практически с любым более-менее близким человеком коротко описываются, как „весьма непростые“.

Самые простые отношения у меня с лучшим другом, с которым раз в месяц я расплачиваюсь за интернет и изредка выхожу в кино. Там — да, настоящая дружба, всё такое, взаимопомощь иногда, ещё что-то. Но всё, что касается информации, чувств, ощущений, страхов, желаний, сотрудничества — это всё вне нашей дружбы.

На вопросы типа „ты её любишь?“ я отвечаю почти всегда в неопределённых терминах, вроде „скорее, да“. Редкие исключения бывают, но, как правило, они только подтверждают генеральную линию.

[1] [2]

 autonomy
 psychology
 trust_management
 trust

Впрочем, когда начинаешь плавно переделегировать кому-то другому полномочия на себя любимого, то только тогда и понимаешь, что, в общем-то, кроме себя, любимого, ты никому не нужен, никому не нужен настолько, чтобы „не на жизнь, а на смерть“. Эта позитивная мысль, конечно, крайне положительно действует на самооценку и на отношения с обществом.

Я люблю людей. Я знаю рамки их любви ко мне. Рамки их необходимости во мне. Иногда это нужно чётко осознавать — достаточно увидеть мир завтра без себя. Тогда довольно спокойно воспринимается сама мысль, что всё, что ты делаешь — это ты, ты, ты, твои интересы, желания и распрямлённые плечи, ради тебя и только. И если ты что-то делаешь для других, то это вовсе не потому, что ты кому-то что-то должен, а от того, что тебе просто нравится делать другим хорошо. Любить других и обнимать их по ночам.

Вот так. Я люблю тех, кого я люблю, и при этом никого не заставляю любить себя в ответ. И осознаю необязательность (а равно и доставляемое удовольствие от) моих гладящих действий и тёплых слов, которые я позволяю себе в адрес тех, кто мне нравится. Все без этого переживут, но если кому-то может быть от этого лучше, почему бы не сделать лучше?

Я выбираю позитив потому, что мне так нравится. Я вообще почти всё делаю потому, что мне это нравится. И моя жизнь слишком коротка ( Collapse ), чтобы тратить её на что-то кроме науки, счастья, повышения общего радостного тонуса и вдохновления окружающих.

[1] [2]

 depression_therapy
 psychology
 egoistic_altruism

Меня с детства тянуло к высоким технологиям и сложным механизмам. Пока правильные дети хотели быть инженерами и фарцовщиками, антикварами и дантистами, я хотел быть мусорщиком. Не дворником, не уборщиком, а мусорщиком. Потому что только мусорщики обладали мусоровозами, монстрами, которые управлялись с помощью рычагов, захватывали большие баки, опрокидывали их над огромным ребрёным телом особой странной формы.

Именно поэтому грустная история „чтоб я ушёл из авиации?!“ мне очень близка, хотя со временем я и отказался от своей идеи, когда выяснилось, что я не могу позволить себе управлять только одной машиной. Аллах с ним, с социальным статусом, но делать ещё более скучную работу (чем я делаю сейчас) я заставить себя бы не смог.

 urbansheep_facts
 urbansheep