Амели... Амели...
Не нравится, всё равно и вопреки. Операторская, спецэффекты, сценарий, идея, что угодно — хорошо. Но сам фильм отвратителен. Неприятен со всеми заложенными в него и доведёнными до абсурда пороками. Он не нравится совсем. Требования объективности и восторженные возгласы окружающих заставляют отставить собственную субъективную оценку („фильм о доведённой до абсурда идее психических девиаций в среднестатистическом современном человеке“) в сторону и признать:
Отлично!
Технически. Логистически. Ещё, пожалуй, семиотически и как-нибудь тоже -чески, раз пять.
Но он:
- жестокий
- циничный
- лживый
- лицемерный
И прикрыто это всё чудесными образами и стремлениями, совершенно человеческими и естественными. Настолько естественными, что выглядит это всё вместе исключительно некрасиво. Это, всё же, совсем не моё, и совсем-совсем другое. Всё другое. Уберите меня из этого мира.
Впрочем, я давно знаю, что кроме того, как мне комфортно, бывает и по-другому. Бывает плохо и неприятно, гадко и противно (какие у нас там ещё эпитеты есть? ах, да, гнусно, уродливо, скверно, мерзко, тошнотворно, отвратительно, пакостно — спасибо, дорогой тезаурус). И это всё нужно знать, чтобы понимать, где крайние пределы, где границы восприятия. Что, впрочем, не мешает мне переключать криминальные сюжеты или слащавые рассказки, идущие в прайм-тайм, чуть раньше и чуть позже. Это не мешает мне игнорировать жизненную грязь, однажды с ней ознакомившись и крайне изредка освежая опыт. Изредка.
Изредка.